После трехнедельного путешествия по СССР в 1957 году, один путешественник оставил в МИДе Франции интереснейшую аналитическую записку, случайно найденную совсем недавно. Иностранный гость делает утверждение, что по уровню ментального развития советские люди соответствуют современным западноевропейцам в возрасте 12 лет. К столь малоприятному выводу он приходит на основе анализа переводной литературы, которой зачитываются граждане страны советов - «Три мушкетёра», «Отверженные», «Двадцать тысяч лье под водой». С той поры в России случился книжный бум, но что-то подсказывает, что в ментальном развитии нам пока не удалось догнать Европу. Мы все еще плетемся в хвосте отверженных и обиженных. То, что у европейцев вызывало общественные дискуссии лет тридцать-сорок назад, настигает нас только сегодня. Иначе как объяснить появление в репертуаре «Сатирикона» пьесы о том, что гомосексуализм - не болезнь, и не вид извращения, а лишь иной способ получения наслаждения? Вам нравится картофель фри, а кто-то предпочитает пюре. Ну не упекать же его за это в психушку? В Европе это поняли давно. В России все еще готовы подискутировать на эту тему, предъявлять «железные» аргументы соц.опроса, выводить на улицу православных хоругвеносцев с плакатами «Каждый гей должен висеть на дереве», или натравливать Милонова, эдакое социальное пугало, чтоб неповадно было. Страшно подумать, но все вышеперечисленное может реально возникнуть на площади перед «Сатириконом». Места там много, стой себе и скандируй: «Долой гнусный спектакль», «Вон из искусства». Хочется верить, что этого не произойдет и премьерный спектакль спокойно займет достойное место в репертуаре этого театра.
Смелость, с которой Константин Райкин взялся за пьесу Владимира Зайцева «50 оттенков голубого» может считаться похвалой только в нашей извращенной среде гомофобов. Никакой это не подвиг, наоборот, хочется спросить: «Где вы были деятели искусств лет десять назад с таким спектаклем?» Но в нынешних условиях, приходится кивать и соглашаться: Костя Райкин - действительно совершил геройский поступок, взявшись за подобную тему. Более того, режиссер очень изобретательно подошел к постановке эпизодов из жизни семьи, где случилось такое «горе». Скучать зрителю точно не придется. Режиссерские ходы и тропы просты, как всё гениальное и, вместе с тем, там хорошо угадывается стиль классического русского театра. И пусть в Европе на эту тему давно не разговаривают со сцены методами классической режиссуры, все равно мы киваем и соглашаемся. На безрыбье и рак - щука. Молодцы, что вообще взялись, не побоялись.
История, основанная на реальных событиях, цепляет своим абсурдом. Лечить от гомосексуализма с помощью экзорцизма, таблеток или грудастой жрицы любви - подобных историй полон интернет, который, собственно, и вдохновил автора Владимира Зайцева на создание пьесы. Начитавшись ужасов нашего городка, драматург выдал прекрасный трагикомический текст, полный правды жизни, юмора и точных формулировок. Эту историю отметили на популярном конкурсе пьес Любимовка, но публичной читки не устраивали. Как говорится, от греха и Милонова подальше. Есть подозрения, что и Зайцев - фигура речи, авторский стёб, понятный для «зайцев» - молодых ребят, только открывающих свою сексуальность. Ведь в нашей стране даже писать на подобные темы под собственной фамилией чревато разными последствиями. Молодому автору это ни к чему.
Выпуск спектакля под занавес сезона способен взорвать театральную общественность. И это хорошо, поскольку от столкновения мнений выигрывает касса. Люди будут штурмом брать театр, только бы увидеть спектакль, о котором все говорят, о котором спорят до хрипоты. Понятно, у создателей теплится надежда, что за всей этой псевдоскандалностью темы, зрители увидят послание о том, что гомосексуализм не болезнь, что такая форма любви, ничем не хуже общепринятых отношений. Но надежды могут потонуть в недовольном крике, который может и «убить» спектакль. О такой форме терпимости говорить не принято. И пусть один из героев пьесы утверждает, что: «извращенцев и дебилов и среди натуралов хватает. И потом, мы же никого ни к чему не призываем, не навязываем любить мужчин» - кто хочет придраться, всегда найдет за что зацепиться. И будет очень плохо, если под напором общественного мнения спектакль закроют. Ведь по-хорошему, всё в нем прекрасно, всё на своих местах.
Конечно, в интеллектуальном плане пьесе несколько не хватает «мяса», дающего пищу для размышления во имя чего в семью этих родителей пришел сын-гей. В спектакле это показано как данность, которую нужно забить реактивным поведением - порыдать, напиться, сбегать к доктору. Собственно, что и происходит в обычной жизни. А как по-настоящему принять ребенка, как самому пережить это откровение - авторы спектакля никак не отвечают. Родители, столкнувшиеся с подобным, просто увидят себя со стороны и только ужаснутся своей жестокостью. Мало кто поймет причины «ниспослания такого наказания». В этом смысле, как раз им спектакль и не дает надежду, наоборот, вопросов без ответа у этих зрителей будет еще больше и поход на «50 оттенков голубого» для них сродни восхождению на плаху. Кто захочет заново вспоминать свои неблаговидные поступки, переживания, волокордин? Тем более, что на публику эмоционально воздействуют блистательные актерские находки. В этом «оркестре» образов особенно запоминаются мама в исполнении Агриппины Стекловой - сплошной оголенный нерв, и недалекий и подлый отец-солдафон в исполнении Владимира Большова. Точность, с которой они проживают типичную жизнь типичных обывателей, выглядит невероятно узнаваемой. Порой даже кажется, что эта история не о мальчике гее, а о его родителях, которые вечно грызутся, и не задумываются ни о чем, кроме как быть как все - не хуже и не лучше. Очень хочется, чтобы обывательский ужас, так ярко выведенный на сцене, подталкивал людей к активной духовной трансформации. Театр как искусство способен этому помочь, но готовы ли к этому люди, воспитанные на образчиках любви Констанции и Д’Артаньяна?
Даже небольшая роль учительницы (Эльвира Кекеева) в финале спектакля заиграет новыми красками, поразив зрителя извращенностью сознания этого персонажа. Чему могут научить такие педагоги, когда в их голове прочно засел страх, сумбур и полное интеллектуальное бессилие?
В первой части спектакля мальчику-гею (Никита Смольянинов) играть фактически нечего. Он «конферансье», чья задача ярко представить героев драмы его жизни. Зато в конце истории, в самой ее трагической части, талант актера проявляется в полной мере. Сцена в больничной палате поведает много интересного о молодом даровании «Сатирикона». Надеюсь, что для Никиты эта роль окажется звездной, несмотря ни на что!
Актеры, несмотря на вызовы благодарной публики, не баловали зрителей выходами на поклоны. Похоже, им самим нужно пережить этот эмоционально затратный и сложный спектакль. А это свойство лишь настоящих историй!